|
Ретро
| |
| Астильба ♀ | Дата: Пятница, 26.05.2017, 10:06 | Сообщение # 1 |
Интернет-искатель
Группа: Старший модератор
Сообщений: 5257 Регистрация: 23.11.2016 Статус: Не в сети
| Тундродом.
Тридцать пять лет назад шестеро советских молодых людей отправились в экспедицию — в полярную ночь, на собачьих упряжках. Читатель может повторить героический поход — при посредничестве обозревателя «РП» Александра Рохлина. Но пусть командовать будет один из участников той экспедиции. А иначе не выжить.
Начало этой истории лежит в далеком — или не очень далеком (как посмотреть) — 1982 году. По причине огромности перемен, затем последовавших, из 2017 года те времена кажутся катастрофически далекими. Но почувствовать их мы еще можем. И, пользуясь правом очеркиста, тасующего события как ему вздумается, я живо представляю себе финал этой истории, который лежит в году следующем, 1983-м. Когда в июле месяце группа полярных исследователей после восьми месяцев тяжелейших испытаний вернулась в родной Свердловск.
Если в ваших жилах течет хоть капля крови предков, покорявших Сибирь, Аляску или Командорские острова… пускай даже нет в ваших жилах ни одной такой капли, но в детстве вы читали правильные книги и вам снилась Земля Санникова, вы легко поймете то, что пережили шестеро молодых людей, спускавшихся по трапу самолета на родную землю. Быть настоящим героем — обязанность любого мужчины. Но не всем выпадает настоящий подвиг. А после подвига — слава. Героев встречали так, как когда-то, в Советском Союзе, папанинцев или челюскинцев… Толпы восторженной публики на центральном проспекте уральской столицы, пионеры, флаги, цветы и счастливые лица… А они ехали на тележках с запряженными ездовыми собаками.
Отчего-то кажется очеркисту, что подобное в его стране случилось тогда в последний раз. То есть героев, конечно, не стало меньше, но традиция выражения всенародной любви и гордости — искренней, восторженной, заполняющей улицы и площади — иссякла. Новые времена диктовали другие правила. Очеркисту видится это время прагматичным и оттого откровенно скучным. А тем шестерым он откровенно завидует. Даже при врожденной, прямо скажем, нечеловеческой скромности не может он себя сдержать и жадно вглядывается в кадры кинохроники и представляет себя на их месте… И на площади с цветами, и в тундре в обледеневшей бороде на собачьих упряжках.
Однако среди шестерых чествуемых путешественников не было героя нашего очерка. В славную шестерку он официально не входил и публичных почестей не удостоился. Однако роли его в полярной экспедиции газеты «Советская Россия», о которой идет речь, умалять ни в коем случае нельзя. И поэтому я его представляю читающей публике. Пусть знают… Геннадий Семенович Чеурин.
Так вот, Геннадий Семенович Чеурин, ученый-радиоинженер-системщик, а чуть позже действительный член Географического общества РФ, сразу почувствовал, что многое, если не все, в экспедиции пойдет не так. Он возглавлял один из двух базовых лагерей, обеспечивавших группу продуктами питания и поддерживавших с ней радиосвязь на маршрутах. Два года готовилась эта уникальная экспедиция, последние полтора месяца путешественники осваивали науку каюров — «наездников» собачьих упряжек, и в это время состоялся у Чеурина примечательный разговор с местным чукотским охотником. Тот отправлялся один, зимой, на собаках в полярную ночь за 300 километров.
— Не боишься?
— А чего бояться? Тундра — дом родной!
— А вдруг что-нибудь случится? Что делать?
— Не знаю.
— Как же — не знаешь, а едешь?
— А вот случится, тогда и буду знать.
Полярную экспедицию, понятное дело, готовили долго и тщательно. И в первую очередь заботились об экипировке. По словам Чеурина, за образец подготовки брали успешную лыжную экспедицию на Северный полюс группы Дмитрия Шпаро. Но как только вышли на маршрут и покинули чукотский поселок Лаврентия, немедленно начались проблемы. Экспедиции предстояло пройти 11 000 (одиннадцать тысяч) километров на собачьих упряжках вдоль всего побережья Северного Ледовитого океана и закончить путь в Мурманске. К слову, до сих пор никто из людей подобный маршрут не повторил.
Главный куратор экспедиции, легендарный Иван Дмитриевич Папанин, говорил, что если они пройдут хотя бы половину пути — станут национальными героями. Так вот, только сделав первые шаги, экспедиция оказалась под угрозой срыва. За первый месяц уральцы преодолели всего 250 километров. Миссию можно было считать проваленной, научные исследования — законченными (не начавшись), а надежды — несбыточными. Сказывалась разница условий. Группа Шпаро двигалась в течение полярного дня и при крепком, но сухом морозе. Впервые в истории путешествий уральцы двигались полярной ночью, в условиях сильнейших ветров и пург, когда даже несильный по арктическим меркам мороз останавливал любое продвижение.
— Как бы это на пальцах показать? — спрашиваю я.
— Очень просто, — отвечает полярник Чеурин. — Представьте, что вы вскипятили ведро воды.
— Представил.
— А теперь попросите, чтобы кто-нибудь плеснул вам эту воду в лицо… Это и есть арктический ветер со снегом при температуре минус 25.
Убедительно звучит.
Вот тогда-то со всей очевидностью встал вопрос: быть или не быть? И еще вопрос: почему у чукчей такого вопроса не возникает?
Удивительно, что тщательно подготовленная экипировка не работала буквально вся. Одежда не грела, на установку и разборку палатки требовалась уйма времени, керогаз на ветру согревал только самого себя и о горячей пище даже думать не приходилось. Кроме того, собаки, выбиваясь из сил, тянули 600 кг снаряжения и еды!
Что делать?
Повернуть вспять? Или повернуться лицом к тундре и тем, кто живет в ней, как дома, уже не одно тысячелетие?
Одной из целей экспедиции было изучение жизни коренных народов Севера. Понять принцип сосуществования человека и тундры так, как это пытался сделать «европеизированный» человек, оказалось невозможно. Но «европейцы» были с Урала, и у них, возможно, сработала генетическая память. Они совершили самоубийственный с точки зрения «цивилизованного» человека шаг. Они выбросили почти всю свою одежду, а также палатку и спальники из волчьего меха, избавились от уже бессмысленного керогаза и, соответственно, запасов провианта.
продолжение в следующем сообщении
«Смотри — мы одолели полпути,
Вот замок, что когда-то мной построен.
Теперь ужасней места не найти.
И в предстоящей битве ты не воин.
Когда заметят нас, приму я бой,
Где чары против чар, тьма против света.
И я пока не ведаю, друг мой,
Какой ценой пройдем твердыню эту.»©
|
| |
| |
| Астильба ♀ | Дата: Пятница, 26.05.2017, 10:09 | Сообщение # 2 |
|
Интернет-искатель
Группа: Старший модератор
Сообщений: 5257 Регистрация: 23.11.2016 Статус: Не в сети
| продолжение
И пошли налегке. Был ли это жест отчаяния? Ни в коем случае. Иначе Родина не увидела бы своих героев. Они всего лишь поступили так, как делают чукчи. Если тундра — дом родной, то тебе нет нужды в спецсредствах по преодолению трудностей. Образно говоря, в гости со своей едой, печкой и койкой не ходят. Пользуйтесь тем, что предлагают хозяева. Путешественники переоделись в малицы — шубы из двух оленьих шкур (мехом внутрь, мехом наружу) чуть ли не на голое тело — национальную одежду северных народов — и оставшееся время пути питались исключительно мороженой рыбой и мясом. Геннадий Семенович говорит, что путешественники употребляли местный деликатес — копальхен — мясо мертвого тюленя или моржа. Верится с трудом: для неподготовленного человека это смертельный опыт. Но так или иначе, экспедиция, избавившись от груза, устремилась дальше, на запад…
Пытливый очеркист честно признаётся, что видел тундру два раза в жизни. Из окошка вертолета. Но отсутствующий жизненный опыт с лихвой заменяется прямодушным и неисчерпаемым любопытством.
— А можно как-то это… на пальцах показать? — спрашивает очеркист почетного полярника.
— Что показать?
— Что тундра — дом родной?
Наглость, конечно. Но полярник добр.
— Можно, — соглашается Геннадий Семенович.
И мы немедленно отправляемся в экспедицию.
Благо тайга уральская недалеко, прямо за околицей, мороз за тридцать, день чудесный. Женщина-фотограф скулит и просит раньше пристрелить ее. Но мы не звери. Пусть лучше замерзнет в объятиях Матери-Природы.
В сельпо покупаем коробок спичек. Это все наше снаряжение. Мы заходим в лес и тонем в снегу. Неожиданно слышится характерный вой. Волки?! И тогда Геннадий Семенович опускается на колени…
Северные люди не воюют с природой и не фамильярничают с ней. Они… играют. Любая встреча с тундрой — всегда творческий акт.
— Костер — не друг и не враг, — говорит полярник Чеурин. — Он — младенец, которого необходимо родить, согреть, обиходить…
То есть?
А то и есть. Именно здесь — коренное отличие культур. Запад-Восток-Север… Чеурин не просто рассказывает, он сам играет, увлеченно и целомудренно.
Для младенца требуется колыбелька. Ведь новорожденный огонь не положишь в снег, он погаснет. Стоя на коленях — а как иначе? — из нескольких поленьев он сооружает помост, затем кладет два поленца друг против друга — «колыбелька», а внутри строит из крохотных щепочек шалаш, хижину, чум, дом… И наконец поджигает. Огонь вспыхивает, цепко хватается за щепки, карабкается вверх, оживает на глазах и просит есть. Чеурин подкармливает. Мы варим в походном кане чай и заедаем «суворовскими» солдатскими сухариками.
Как бы игрушечно ни выглядели эти «танцы на снегу», но модель костра как дома и творческих отношений с Природой о многом говорит. Именно в таком духе живет Север, уверяет полярный исследователь. Это стало для уральских путешественников 1982–1983 годов открытием и ключом к преодолению невзгод во время экспедиции. А для Геннадия Семеновича еще и отправной точкой для создания собственной философской концепции.
«На пальцах», то есть максимально упрощенно и адаптированно к пониманию поверхностно мыслящего очеркиста, концепция звучит так.
Запад идет по пути мужественного преодоления и порабощения Природы. Отсюда неизбежное насилие, войны, захваты территорий, кровопролитие и прочие социальные неспокойствия. Восток пытается «раствориться» в Природе, слиться с ней в нечто общее и целое. Лучше всего это демонстрируют насельники шаолиньских монастырей. В случае неудачи, как вариант выхода из критической ситуации — ритуальное самоубийство, харакири у японцев. И только Север, научившийся жить в мире и творческом согласии с Природой — Чеурин доказывает, что за четыре тысячи лет древней истории северных народов у них никогда не было войн, — способен примирить враждующие стороны. И своим умением спасти мир. Да-да! Сквозная и магистральная задача северян — спасти мир от гибели. Современный мир людей, по убеждению Геннадия Семеновича, балансирует на краю пропасти. Но надежда есть. И в чем она?
В первую очередь нам (а мы, разумеется, включены в реестр северных народов — кто оспорит?) надо научиться жить и думать в экстремальных ситуациях — в лесу, в степи, в снегах, в одиночестве и без спецподготовки и снаряжения. А также договариваться друг с другом и прочими на основе умений и знаний «русской конфликтологии». Знаете ли вы, например, о краеугольной константе договорных отношений Севера — триалоге? Вместо неизменно конфликтного западного пути — диалога?
С этого момента, признаться, философский камень Чеурина становится не по зубам поверхностному очеркисту. И он ограничивается констатацией несомненных заслуг ученого и мыслителя.
За последние 40 лет Геннадий Семенович осуществил 50 (пятьдесят) проектов на заданную тему. Выпустил ряд монографий и исследований, в том числе исключительно занимательную и полезнотворную книгу «Самоспасение без снаряжения». Я уже не говорю о бесчисленном количестве проведенных тренингов, лагерей по выживанию для молодежи и участий в тематических семинарах, съездах и симпозиумах.
Надо признать, что официальная идеология «предотвращения-спасения-помощи» не очень жалует нашего ученого. Заставляя его чувствовать себя «вопиющим в пустыне». Но «северный» дух полярника Чеурина сломить себя не дает. Нет пророка в своем отечестве…
Возвращаясь к рассказу о полярной экспедиции… В Хатанге в группе случился кризис. В результате было принято решение снять с маршрута двух участников. И заменить их на одного Чеурина. Это решение никак не афишировали. Для общественности на Большой земле и тем более для общественности за рубежом все оставалось без изменений.
Так Геннадий Семенович из дублера главного радиста превратился в действующего. Чуть более месяца непосредственной жизни в тундре выпало на его долю. Но хлебнул новый радист порядком. Север, даже с тегом «дом родной», не прощает расслабленности. Однажды шесть собачьих упряжек вышли на маршрут, где от одного поселка до другого было 120 километров. Один дневной переход. Путешественники решили не отягощать сани никакой провизией. Ужинать предполагалось в поселке в конце перехода. Вышли в путь, а через десять минут налетел ветер и принес метель с туманом в «подарок». Дальше движение было словно под водой, в молоке, наугад и на ощупь. Благо двигались по руслу реки Хатанга и высокие берега служили естественным ограждением, чтобы не потеряться в белой пустыне. Скорость упала до минимума. А твердый наст укрылся метровым одеялом снега.
— Сколько же пришлось так идти?
— Мы считали, что двигались эти 120 километров трое суток, — сказал полярник Чеурин. — А когда вышли к поселку, оказалось, все… пять. И самое страшное было на привалах — смотреть в глаза голодным собакам. Которые неотступно смотрели на тебя…
— А как спят в малицах, да еще прямо в снегу? — спрашивает пытливый очеркист.
— На пальцах не покажешь, — смеется полярник.
— И все же…
— Малица — без пояса, шуба до земли. Человек связывает ее под ногами, как куль. Капюшоном закрывает лицо, оставляя лишь щелочку для прохода воздуха. Рукава затаскивает внутрь. И валится в снег. Все.
— Как в домике… — мечтательно вздыхает очеркист.
Север ждет. Место первооткрывателя Земли Санникова вакантно.
(источник - http://ruspioner.ru/cool/m/single/5296) По ссылке можно посмотреть фотографии из экспедиции.
«Смотри — мы одолели полпути,
Вот замок, что когда-то мной построен.
Теперь ужасней места не найти.
И в предстоящей битве ты не воин.
Когда заметят нас, приму я бой,
Где чары против чар, тьма против света.
И я пока не ведаю, друг мой,
Какой ценой пройдем твердыню эту.»©
|
| |
| |
|
