Когда двери закрылись за нашими спинами, я увидел, что на массивном обломке стены, лежащем около дороги, восседает Дюрневир.
– Держись за мной, – шепнул я подобравшейся Серане и снова выступил ему навстречу, обнажая меч.
Дюрневир посмотрел на меня и сказал:
– Положи оружие, Кванарин, я хочу говорить с тобой.
Я остановился, но меч не спрятал, хотя ни в позе, ни во взгляде дракона не было ничего вызывающего.
– Почему ты хочешь говорить со мной? – настороженно произнёс я.
– Я понимаю, почему ты говоришь со мной в таком тоне. Поверь, если бы я жаждал убить тебя, то давно бы это сделал.
Я опустил клинок и упёр его остриём в безжизненную землю.
– Я тебя слушаю.
Дюрневир признательно кивнул.
– Я знаю, что между славными воителями существует негласный кодекс чести, и думаю, что могу доверить свои слова твоим ушам. Не одну сотню раз мои когти и зубы рвали плоть, но никогда мне не приходилось терпеть поражение на поле брани. Потому я нарёк тебя почётным именем Кванарин, или «победитель» на вашем языке.
– Ты достойный противник, – сказал я дракону с уважением. – Твоя сила ничуть не меньше моей.
– Эти слова – большая честь для меня, – ответил Дюрневир. – После нашей битвы, Кванарин, у меня возникло желание говорить с тобой. Я просто хочу со всем почтением попросить тебя об одолжении.
– Каком? – заинтересовался я.
– Я провёл в Каирне Душ бесчисленные годы, обречённый служить Идеальным Повелителям, но до того я парил в небесах Тамриэля. Я желаю вернуться туда.
– Что тебя останавливает?
– Боюсь, я пробыл в Каирне Душ слишком долго. Нерушимые узы связали меня с этим жутким местом. Если я покину его, сила моя начнёт таять капля за каплей, и, в конце концов, меня не станет вовсе. Я прошу твоей помощи. Я доверю тебе своё имя и позволю призывать меня в Тамриэль, где буду твоим союзником в бою и обучу своему ту’ум.
– Значит, мне просто нужно назвать твоё имя?
– Для тебя это может ничего не значить, но для меня это очень важно. Я не требую ответа, Кванарин. Просто обрати взор к небесам и назови моё имя, когда сочтёшь, что пришло время.
Я кивнул Дюрневиру с тем же почтением, с которым он просил меня об одолжении, однако уйти сразу, не задав вопроса, не сумел:
– Как вышло, что ты оказался в Каирне Душ?
– Было время, когда я парил в небесах Тамриэля и называл его своим домом... Драконы сражались за свои владения, и каждый искал для себя способ сохранить превосходство. Я начал изучать то, что на вашем языке называется некромантией, и отправился за ответами в Каирн Душ. Идеальные Повелители уверили меня, что никто не сможет меня одолеть, что я смогу призвать в свою армию легионы мертвецов. Взамен я должен был служить им хранителем до тех пор, пока не умрёт та, что называет себя Валерика.
– Но они не сказали тебе, что она бессмертна, – догадался я.
– Я обнаружил обман слишком поздно и уже не смог освободиться от клятвы. Идеальные Повелители научились контролировать мой разум, но, к счастью, не смогли завладеть моей душой. Я никогда не буду свободен, но, быть может, смогу вернуться в небеса Тамриэля хотя бы на мгновение.
После этих слов расслабилась даже Серана, которая укрывалась за моей спиной. Дюрневир пропустил нас к едва заметной тропе, ведущей к парящей лестнице и порталу. По пути мы даже высмотрели алтарь и забрали подношение с моей душой. Теперь с чистой совестью можно было возвращаться назад.
– Не знаю, что бы я делала без тебя в этом ужасном мире, – сказала Серана, когда мы вернулись к воронке, ведущей в Тамриэль.
Я добродушно оскалился. Перед тем, как шагнуть в портал, она взяла меня за руку.

Следующим вечером мы уже ехали по приветливому лесу, а впереди красовались шпили форта Стражи Рассвета. Присмотрев одну просторную полянку недалеко от дороги, я остановил лошадь и спешился.
– Сама доедешь? – спросил я, вручая девушке поводья своего скакуна.
Она насмешливо фыркнула. Доехать доедет, а вот Изран, наверное, с нетерпением ждёт отчёта от меня, а не от вампирши. Придётся ему потерпеть, если заупрямится. Главное, чтобы он не сожрал Серану живьём. Она приняла поводья, так ничего мне и не сказав. Поняла, что я намеревался сделать.
Когда девушка скрылась за поворотом, я выждал ещё немного для верности, а затем посмотрел в безмятежное небо, ласкающее взор.
– Dur Neh Viir!
Он явился на мой зов в фиолетовом свечении, брызнувшем из-под земли.
– Ах, как приятно наконец вдохнуть свежего воздуха!
Я улыбнулся. Мне хорошо была знакома эта радость. Хотя в Каирне Душ я пробыл не больше суток, я понимал то счастье, с которым дракон вырвался на волю.
Как и обещал, он обучил меня своему крику, который мог вырвать душу из врага, а затем поднялся в воздух. Ещё долго я смотрел на то, как Дюрневир парит под облаками, оглашая округу рёвом, пока солнце не село, а он не истаял в призрачном свечении, возвращаясь в Каирн Душ.

Я вернулся к форту в ночи, уверенный в том, что Дексион уже занимается изучением оставшихся свитков. Как же я ошибался...
– Что-то случилось? – спросил я, приметив Серану и Израна, которые, пожалуй, впервые не пытались испепелить друг друга взглядами и что-то напряжённо обсуждали.
– Боюсь, что да, мальчик мой, – услышал я голос жреца и, повернувшись, ощутил неприятный холодок, пробегающий по позвоночнику. – Я ослеп.
На глазах у Дексиона была повязка. Рассказывая нам о жрецах Мотылька, он упоминал, что все они рано или поздно теряют зрение от магии древних свитков, но никто не думал, что это случится с ним так скоро.
– И что нам теперь делать? – я обратился к командиру и моей спутнице. – Границы с Империей закрыты, да мы и не можем тратить время на то, чтобы добраться туда, пока Харкон ищет другие способы разгадать пророчество.
Ответом была гнетущая тишина. Пройдя такой сложный и длинный путь, мы были обречены судьбой на поражение.
– Я думаю, шанс у вас всё-таки есть, – сказал вдруг Дексион. – Аркен, ты ведь драконорождённый, Довакин. Мне сказали, что тебе уже доводилось читать древний свиток.
– Я просто отнёс его к разрыву во времени, – помотал головой я, – и магия того места сама показала мне то, что я должен был увидеть.
– Возможно, тебе удастся это повторить, – сказал старец. – В Скайриме есть место, называемое Поляной Предков. Только там непосвящённый, вроде тебя, может провести древний ритуал, который позволит прочитать свитки. Ты готов рискнуть, чтобы узнать истину?
Я обернулся на Серану и Стражей Рассвета, тяжело вздохнул, потёр морду и опустился на скамейку рядом с Дексионом. Он поведал мне, что Поляна Предков – это особое место, где обитают необычные мотыльки. Они являются неотъемлемой частью древнего ритуала. Трепетание крыльев этих насекомых представляет собой разновидность магии, которая помогает чтецу взаимодействовать с древним свитком. Жрецы описывают это как хор едва уловимых голосов – голосов предков, помогающих тому, кто проводит ритуал. Мне всё меньше верилось в то, что у меня хоть что-то получится. Кроме того, я мог ослепнуть точно так же, как Дексион.
– Тебе удалось преодолеть долгий путь и найти не один древний свиток, – старался подбодрить меня старец. – Веришь или нет, но у свитков есть собственная воля. Если бы они не хотели попасть к тебе в руки, они бы этого не допустили. Потому я не сомневаюсь, что тебе предопределено услышать хор предков.
– И есть лишь один способ это проверить, – тихо отозвался я.
Мало мне было того, что я едва не потерял душу в Каирне, а теперь ещё это! Конечно, никто не заставлял меня рисковать, но я просто видел, что у меня нет выбора.
Ночь я спал плохо, на этот раз не только из-за волчьей крови. Поднявшись с кровати до рассвета, я умылся и выполз немного побродить по форту. В конце концов, набрав со стола еды и хмельного мёда, я уселся перед камином – наблюдать за игрой пламени.
Я не шелохнулся, когда услышал, как кто-то подкрадывается ко мне сзади. Серана остановилась у меня за спиной, положила ладони мне на плечи и наклонилась.
– Плохо выглядишь.
Я только дёрнул ухом. Меня не особо беспокоило, что вампирша находится в опасной близости от моей шеи.
– Подцепил какую-то заразу от горгульи, – фыркнул я.
Девушка коротко просмеялась.
– Не обманывай, у тебя иммунитет к болезням, пушистик.
Я покосился на Серану. Она изучала мою шею так, словно примеривалась.
– И к вампиризму, – напомнил я. – Найди себе завтрак поприличнее.
– О, Изран с меня шкуру спустит, если обнаружит у кого-то на шее следы от клыков, – насмешливо ответила девушка.
И то правда. Что ж, раз уж она не спит, можно отправляться в путь. С рассветом мы покинули форт, чтобы отыскать Поляну Предков и попытать удачу со свитками.

– Пещера, – устало вздохнул я, глядя на заснеженный провал в скалах. – Снова пещера.
Впрочем, это было лучше холодной метели, в которую мы попали по дороге к ней. По привычке я обнажил меч и шагнул внутрь первым.
Поляна Предков покорила моё сердце с первого взгляда. Когда тёмный коридор оборвался в мягких лучах, льющихся из просветов в потолке пещеры, я опустил клинок и заворожённо замер. Снаружи всё заметала вьюга, а здесь стояла вечная весна. Пар поднимался вверх от горячих источников, которые разлились маленькими озёрами в сердце пещеры, благоухали цветы и кустарники, зеленели травы и деревья. Как два изумлённых ребёнка, мы с Сераной осматривались по сторонам и не находили слов. Здесь было так тихо и умиротворённо...
– Я бы остался здесь жить, – озвучил я свои мысли.
Серана взглянула на меня с улыбкой, и я понял, что она думала о том же самом.
Чтобы привлечь мотыльков, мне нужно было отыскать особый нож, которым жрецы собирают кору с поющих деревьев. На руинах у горячего источника я нашёл старый скобель. Теперь дело было за малым. Поющие деревья были похожи на цветущую яблоню с розовыми лепестками и росли почти по всей Поляне. Я аккуратно срезал немного коры и помахал ею в воздухе. Тогда стало ясно, что сами мотыльки ко мне не прилетят. Я вздохнул и, натеревшись соком дерева, вышел на охоту. Небольшие стайки насекомых порхали над цветами то тут, то там, а я гонялся за ними, как настоящий кот. Серана посмеивалась надо мной ровно до тех пор, пока вокруг меня не появилась мерцающая аура.
– Ты светишься! – воскликнула девушка, пропуская меня и собравшуюся вокруг меня стаю мотыльков к месту, предназначенному для чтения свитков. – Это выглядит очень... мило.
– Я же само пушистое умиление, – оскалился я, – забыла?
Она по-доброму усмехнулась и протянула мне мешок с вещами. Доставая из него древние свитки, я чувствовал, как душа сжимается от страха. Когда всё было готово, я осмотрелся по сторонам, стараясь впитать в себя каждую деталь этого волшебного, уютного места, а затем обернулся на Серану.
– Почему ты на меня так смотришь? – смущённо спросила она.
– Любуюсь, – честно ответил я. – Хочу запомнить твоё лицо перед тем, как ослепну.
Она растерялась и не успела мне ничего ответить. Один за другим я развернул древние свитки, и ко мне пришло видение.
– Ты в порядке?
Услышав голос Сераны, я проморгался и тряхнул головой. Перед глазами всё расплывалось.
– Мне показалось, ты был не здесь...
Я подождал, пока пройдёт головокружение, и посмотрел на вампиршу.
– Я знаю, где искать лук Ауриэля.
– Отлично. – Мы с девушкой дрогнули и обернулись. Из тени показались вампиры Харкона. – Надеюсь, ты расскажешь нам об этом, перед тем, как умереть.
Серана метнула в него ледяной шип, но, к сожалению, только ранила. Я выхватил меч, и началась схватка. Против нас двоих было как минимум четыре вампира и горгулья. Пришло время опробовать ту’ум Дюрневира.
Крик разрывает плоть и душу, подчиняя волю павшего.
– Rii Vaaz Zol!
Один из вампиров пал замертво, а затем поднялся в фиолетовом свечении и кинулся на других кровососов. Серана бросила на меня удивлённый взгляд: она знала, что я не люблю нежить, и явно не ожидала, что я воспользуюсь некромантией.
Вместе мы одолели шпионов Харкона, и подчинённый мной противник рассыпался в прах.
– Похоже, нам надо спешить, – отдышавшись, сказал я.

– Пещера, – с насмешливой улыбкой подсказала Серана, когда я застыл перед входом в очередное подземелье.
Я усмехнулся и вздохнул. Ну что ж, вперёд. Прямо у входа нас встретила парочка гигантских морозных пауков, но с ними я без труда разделался пламенем. Отметив, что я один неплохо справляюсь, вампирша погасила свою магию и взяла в руку факел.
– Вообще, я ничего не имею против темноты, – повела плечами Серана, – но теперь начинаю понимать твою нелюбовь к подобным местам.
Я обернулся на девушку и сощурился.
– О, да ты представить себе не можешь, в какие места я залезал.
– Надеюсь, ты после этого мылся? – просмеялась она. – Грязь, знаешь ли, хорошо прилипает к меху.
Я открыл было рот, чтобы ответить, но деревянный мост, по которому мы шли, неожиданно провалился. Бурная река встретила нас холодными водами и понесла по тоннелям пещеры мимо пауков, паучьих гнёзд, паутины и светящихся грибов, пока не вынесла в тихий омут. Чертыхаясь, мы спешно выбрались на сушу и, прикончив членистоногую живность, которую унесло вместе с нами, осмотрелись. Обратного хода для нас не было – в нижнюю часть пещеры мы свалились с водопада.
– Ну, я помылся, – сказал я Серане.
Она только фыркнула и принялась отлеплять от своей одежды паутину.
Мы немного передохнули и подсушились магией, прежде чем исследовать подземный лабиринт дальше. Река должна была вывести нас куда-то. Когда впереди показались белокаменные руины необычного вида, мы спешно нырнули за валун. Кто-то стоял возле них, повернувшись к нам спиной, изучая то ли древнюю постройку, то ли потолок пещеры.
– Подойдите, вам нечего здесь бояться, – услышали мы спокойный голос.
Обменявшись взглядами, мы с Сераной покинули укрытие и рискнули приблизиться к незнакомцу. Он повернулся к нам лицом.
– Кто ты? – спросил я.
– Я рыцарь-паладин Гелебор. Добро пожаловать в Благую землю Ауриэля, покровителя снежных эльфов.
– Так ты фалмер? – удивился я. Мне доводилось встречаться с ними в двемерских развалинах – это были слепые агрессивные создания, больше напоминающие животных, чем разумных существ. Гелебор же выглядел, как нормальный эльф, только с неестественно белой кожей.
– Предпочитаю называться снежным эльфом, – ответил мне рыцарь. – Несчастных, которых вы называете фалмерами, я зову Преданными.
Оказалось, в стародавние времена, когда над снежными эльфами нависла угроза истребления, они попросили помощи у двемеров. Те согласились в обмен на полное ослепление расы. Так появились обезумевшие монстры, ныне обитающие в темноте подземелий. Немногим удалось избежать этого. Гелебор опасался, что он был одним из последних неизменённых снежных эльфов.
– Ты знаешь, зачем мы здесь? – спросила Серана.
– Конечно, – улыбнулся рыцарь. – Как и всем прочим, кто являлся сюда, вам нужен лук Ауриэля. Я могу вам помочь заполучить его, но сперва мне нужна будет ваша помощь.
– Как и всем прочим, – тихо повторил я. Выходит, никому ещё не удавалось выполнить просьбу Гелебора. – Какая помощь тебе нужна?
Рыцарь тяжело вздохнул.
– Я прошу вас убить Виртура... моего брата.
Мы с Сераной удивлённо на него уставились, требуя объяснений. Нас ждала очередная печальная история. Когда-то давно Благая земля Ауриэля была местом мирного поклонения для уцелевших снежных эльфов. Затем пришли фалмеры. Они захватили всё и, в конце концов, добрались до святыни – Внутреннего святилища, расположенного высоко в горах. Все его защитники пали в неравном бою. Гелебору удалось спастись, но с его братом в той жестокой битве что-то сделали. С тех пор, со слов рыцаря, он перестал быть собой.
Я решил перейти сразу к делу:
– Как нам добраться до твоего брата?
И тогда оказалось, что всё будет совсем не просто. Чтобы попасть в Храм Ауриэля, нам придётся идти по стопам посвящённых от одного дорожного святилища к другому, в каждом набирая из чаши, расположенной внутри, немного священной воды. Всего этих святилищ пять, и только вода из всех пяти может открыть проход. Однако главная проблема этого действа заключалась в том, что по дороге нам придётся истреблять фалмеров.
– А как выглядят эти дорожные святилища? – спросил я, вертя в руках кувшин, который вручил мне Гелебор.
– Сейчас покажу. – Он повернулся к руинам, выпустил в них сияющий шар, и прямо из-под земли выросла каменная беседка. Портал, открывшийся в ней, был чёрен, как ночное небо без звёзд.
– Ясно, – вздохнул я. – Что-нибудь ещё?
– Да освятит Ауриэль твой путь, – сказал снежный эльф.
Свет нам явно не помешает. Я взглянул на Серану, она с готовностью кивнула, и мы шагнули в проход, чтобы, пройдя путём посвящённых, соприкоснуться с небом.
Портал перенёс нас на другую сторону пещеры, должно быть, ещё глубже. Повсюду росли огромные грибы, флюоресцирующие голубым, зеленоватым и фиолетовым. У водоёмов попадались олени с тёмной шкурой со светящимися полосками и крапинками, и такие же саблезубые тигры на скалах. Затем мы наткнулись на первое поселение фалмеров, и началась бойня. Для поднятия настроения мы с Сераной поспорили и решили считать убитых противников. Первые пять минут лидировал я, а потом мы оба сбились со счёту. Им просто не было числа.
Когда мы добрались до дорожного святилища, нас встретил призрак снежного эльфа. Гелебор предупредил нас об этом. После смерти от рук фалмеров несколько хранителей не отправились на покой, а остались служить на благословенной земле по воле Ауриэля. Дух приветствовал нас, как посвящённых, и активировал святилище. Я набрал немного воды в кувшин, и мы с Сераной снова шагнули в портал.

На этот раз нас вынесло в снежную долину. От её размеров и морозного воздуха захватывало дух. Вдалеке, на скале под облаками, виднелся замок – должно быть, тот самый Храм. Наш путь лежал к нему через оставшиеся святилища. Мы шли по древней дороге и стёртым ступеням, петляли между развалин, иногда отбивались от саблезубых кошек, морозных пауков и другой живности, которая рассматривала нас в качестве основного блюда на обед. Я ещё не догадывался, какой сюрприз ожидает меня впереди. Когда мы подошли к замёрзшему озеру, я внезапно остановился.
– Ты слышишь? – спросил я Серану.
– Что? – не поняла она. Кроме ветра, гуляющего в скалах, моя спутница не различала ничего.
– Шёпот, – сказал я и шагнул на лёд. В центре озера стоял массивный камень, на котором горели символы. Я не мог противиться их зову. Это было одно из слов на драконьем языке.
Лёд под ногами задрожал, раскололся впереди, и из-под него в небо вырвался дракон. Я выхватил меч.
– Ещё один! – крикнула Серана и указала в сторону.
– Прячься, – приказал я девушке, – я сам с ним разберусь.
Она отказалась, а драконы не стали ждать, пока мы договоримся. Они не были похожи на других ящеров, которых мне уже приходилось бить. Как и всё в этой долине... Мы будто оказались в другом мире. Драконы пробивали лёд, ныряли под воду и вылетали из неё с противоположной стороны от нас. Далеко не с первой попытки мне удалось попасть по одному из них «драконобоем». Тогда Серана взяла его на себя, а мне предоставила разбираться с другим ящером. Я полоснул его клинком по горлу, когда он попытался сожрать меня с лёту, и присоединился к девушке. Когда битва была окончена, моя спутница испуганно попятилась. Прежде ей не доводилось видеть, как ко мне переходит душа поверженного дракона. Говорят, её сияние в этот миг заметно даже с неба.
Оставшиеся святилища мы отыскали без особых приключений и, наполнив сосуд доверху, перенеслись к Храму, расположенному под небом. Я вылил воду в чашу, которая стояла перед статуей Ауриэля, и двери для нас открылись.
Внутри всё было покрыто льдом. Мы шли во всеоружии, осторожно обходя закованных в лёд фалмеров и их любимых зверушек, гигантских насекомых с мощными жвалами, – корусов. Мне казалось, что они не мертвы, и любым неосторожным движением я боялся разбудить их.
Виртур ждал нас в просторном зале за защитным барьером. Он восседал на троне подобно королю, а перед ним стояли десятки закованных в лёд фалмеров.
– Наконец-то, – протянул он, когда мы подошли ближе, и упёрся в меня взглядом, – я ждал того, кто надеется завладеть луком Ауриэля... и приведёт ко мне свою очаровательную спутницу.
Серана ошарашенно моргнула и наклонилась ко мне.
– Это он обо мне сейчас говорит? – спросила она шёпотом.
Я был сбит с толку не меньше её.
– Как ни печально, но она останется на какое-то время, – продолжал Виртур, – а ты умрёшь.
Стоило ему договорить, несколько фалмеров вырвались из ледяной ловушки и бросились на меня и Серану. С ними мы расправились, однако, со слов Виртура, всё только начиналось. Снова фалмерам просто не было числа.
– Осторожно, он обрушит потолок! – крикнула вампирша и толкнула меня к стене. Если бы не она, я был бы погребён под обломком, как один неудачливый фалмер.
Без помощи было не справиться.
Явись ко мне из Каирна Душ, я призываю тебя в час нужды.
– Dur Neh Viir!
В фиолетовом свечении прямо в центре зала появился дракон.
– Я здесь, Кванарин, – сказал он, а затем призвал мертвецов на подмогу.
Виртур не ожидал подобных фокусов. Мы перебили всех его фалмеров.
– Нет… Я не позволю обратить в ничто столетия подготовки!
– Сдавайся и отдай нам лук! – рявкнула разъярённая Серана.
– Я лучше умру!
Потолок взорвался и обрушился градом камней. Если бы не крыло Дюрневира, мои кости остались бы в святилище до скончания времён. Теперь дракон парил в небесах над разрушенным Храмом, а я беспомощно лежал на полу, но живой.
– Ты в порядке? – обеспокоенно спросила вампирша, склонившись надо мной. – Держись, мы справимся.
Я попытался перевернуться и подняться на ноги. Виртур тем временем выбрался из-под осколков и бросился наутёк. Серана рванула за ним.
– Он там, на балконе! – донёсся до меня её голос. – Пошли!
Моя спутница загнала эльфа в угол. Бежать ему было некуда.
– Мне плевать, что Преданные повредили тебе мозг. Хватит игр, отдай нам лук! – приказала она.
– О, девочка моя, ты поверила этим сказкам? – просмеялся Виртур. – Посмотри мне в глаза и скажи, кто я.
Серана присмотрелась и отшатнулась.
– Ты... вампир?
– Да. И в тот момент, когда меня заразил один из моих посвящённых, Ауриэль отвернулся от меня. Клянусь, я отомщу, чего бы мне это ни стоило!
– Ты хочешь отомстить богу? – усмехнулся я.
Виртур посмотрел на меня, как на ничтожество.
– До самого Ауриэля мне не дотянуться, но его влияние в этом мире в моей власти. Всё, что мне нужно, это кровь вампира и его собственное оружие.
– Кровь вампира… Лук Ауриэля… – произнесла Серана. – Это… это ты? Ты создал то пророчество?
– И теперь для его исполнения мне не хватает лишь крови Дочери Холодной Гавани, которая сама любезно ко мне пожаловала.
Шагнув к падшему эльфу, моя спутница схватила его за ворот и подняла над землёй, как беспомощную куклу. Я икнул. После того, как я это увидел, я решил для себя, что Серану не буду злить никогда.
– Что ж, ты дождался Дочери Холодной Гавани. Только жаль, что ты эту встречу не переживёшь!
В глазах Виртура загорелся страх. Воспользовавшись магией, он отбросил от себя вампиршу и призвал ледяного стража.
Последняя яростная схватка была недолгой. Когда предатель пал, на балконе выросло последнее дорожное святилище, и к нам с Сераной вышел Гелибор.
– Итак, дело сделано. Восстановление святилища означает, что Виртур мёртв и Преданные больше не имеют власти над ним.
– Твой брат был вампиром, – сказала Серана. – Это он управлял фалмерами.
Гелибор был шокирован этой новостью, но одновременно рад тому, что теперь у фалмеров появился шанс снова поверить в Ауриэля. По его словам, мы сделали очень много для его рода. Вернувшись к святилищу, снежный эльф принёс и отдал нам божественный лук.
– Я не могу представить более достойного хранителя для этого лука, – сказал он мне. – Распоряжайся им, как считаешь правильным.
Я порасспрашивал его наедине об этой реликвии и попросил изготовить солнечных стрел, прежде чем вернуться к Серане. Она смотрела на долину с балкона и, как показалось мне, засыпала.
– Если я обмакну эльфийскую стрелу в твою кровь и выстрелю в солнце, наступит ночь среди белого дня, – тихо произнёс я, остановившись рядом с ней, а затем достал стрелу и покрутил её в пальцах.
Девушка насторожилась, однако поняла по моей лукавой улыбке, что я не намерен ничем её ранить. В отличие от её отца, который выпустил бы всю кровь ради проклятых стрел.
– Ты смиришься, если нам придётся убить Харкона? – спросил я.
– Если? – горько усмехнулась Серана. – Мне кажется, у нас нет выбора. Если мы не остановим его, он так и будет гоняться за нами... вечно.
Я вздохнул и протянул ей руку. Пора было навестить замок Волкихар.

Мы вернулись к форту Стражи Рассвета так быстро, как только смогли. Подъезжая к воротам, я поднял над головой лук Ауриэля. Дозорные на стенах вздыхали с облегчением и опускали арбалеты, славя весь пантеон богов. С того момента, как мы покинули крепость, охотники на вампиров готовились к жестокой решающей битве. Они не знали, кто завладеет реликвией первым, и понимали, что в случае нашего поражения враги явятся к форту и не пощадят его защитников.
Изран, не теряя времени, собрал в большом холле всех, кто успел присоединиться к ордену и заслужить титул стража. Лук Ауриэля встретили бурными аплодисментами.
– Долгие годы вампиры отравляли нам жизнь, – заговорил командир, обращаясь к соратникам, – убивали наших товарищей, оскверняли ночь своим существованием. Теперь у нас появилась возможность нанести им ответный удар. Настало время очистить мир от чудовищ и покончить с Тиранией Солнца раз и навсегда! Это наш священный долг, это наша битва!
Охотники поддержали его воодушевлённым криком и обнажили клинки. Они ждали этого дня. Они были к нему готовы.
Серане было не по себе в их обществе, и я, как ни странно, хорошо её понимал.
– Аркен, – Изран отозвал меня в сторону и заговорил тише. – Что насчёт Сераны? Можно ли доверять ей в такой ответственный момент? Она поднимет руку на вампира своей крови?
Я просмотрел командиру в глаза и ответил:
– Я без колебаний доверю ей свою жизнь.
Изран просто хлопнул меня по плечу и ушёл готовиться к штурму замка Волкихар. Я был ему за это благодарен.
– Почему? – бесшумно возникнув у меня за спиной, шепнула девушка.
Я предложил ей выйти на улицу, чтобы в тишине рассказать одну историю.
Перед решающей битвой с Алдуином у меня состоялся разговор с Клинками (драконоборцами и когда-то личной охраной драконорождённых Императоров). Как и Седобородые, обучившие меня искусству ту’ума, они помогали мне встать на ноги и раздобыли способ отправиться в Совнгард, где Пожиратель Мира черпал силы, утоляя голод душами павших воинов. Клинки отыскали древние записи с именами крылатых ящеров, служивших Алдуину, и выяснили, кем на самом деле является Партурнакс – предводитель Седобородых. Они сказали, что дракон должен умереть за всё то зло, которое он сотворил в стародавние времена. Даже то, что он предал Пожирателя Мира и первым обучил нордов искусству Крика, не умаляло его прегрешений.
Клинки убеждали меня, что Партурнакс опасен тем, что может снова предать, что справедливость бывает жестока, но всё же остаётся справедливостью. Я был растерян и не знал, как поступить. На кону стояла судьба мира и мудрого создания, к которому я успел проникнуться уважением. Стараясь понять, что мне делать, я поднялся к дракону на вершину мира.
«Клинки не доверяют тебе, – сообщил я Партурнаксу, – они считают, что ты должен умереть».
Дракон, восседающий на Стене Слов, наклонил ко мне голову и задумчиво прикрыл глаза.
«Клинки мудры, раз не доверяют мне. Я бы не доверял другому дова. Я знаю, что мне можно доверять, но Клинки не знают этого».
Он говорил мне, что драконы по природе своей тянутся к могуществу, власти. Я тоже чувствовал это в себе, как шёпот крови зверя. Партурнакс одолел свою «тёмную» сущность долгими медитациями и изучением Пути Голоса, однако не было дня, чтобы он не думал о том, как вернуться к своим естественным помыслам. Мудрый не станет доверять дова, – говорил он мне.
– И что ты сделал? – спросила Серана.
Я обратил взор к ночному небу и вздохнул.
– Я посмотрел на него, а затем развернулся и просто ушёл. Это было... правильно.
Девушка улыбнулась и, приблизившись, положила голову мне на плечо.
– Не волнуйся, – сказала она, – мне можно верить.

С Израном и другими стражами мы встретились на рассвете у замка Волкихар. Вампиры ждали нас на пороге с их любимыми зверушками.
– Найдите Харкона, – сказал мне командир, – мы позаботимся об остальных.
Мы с Сераной кивнули, и началось наступление, больше напоминающее бойню. Я никогда не любил подобных свалок, предпочитая сражаться в одиночку или в паре с верным союзником. В пылу битвы, охваченный жаждой крови, я просто не успевал замечать, где друзья, а где враги. Благо, меч и рефлексы работали быстрее.
Стража Рассвета смела кровососов у входа подобно вихрю и ворвалась в логово. Мы с Сераной незаметно отделились от них и отправились на поиски Харкона. Он поджидал нас в святилище Волкихар в облике лорда-вампира.
– Я вижу, ты не оставила привычку держать питомцев, – оскалился он, глянув на дочь, затем на меня.
– Ты знаешь, зачем мы здесь, – отозвалась Серана, проигнорировав его колкость в мой адрес.
– Ты разочаровала меня. Ты пренебрегла всем, что я дал тебе, ради этого... жалкого существа?
– Ты? Дал мне? – искренне изумилась девушка. – Ты разрушил нашу семью, ты убивал других вампиров ради пророчества, которое мы даже понять не можем полностью. Хватит с меня... – она достала кинжал.
– Оу, у моей девочки выросли клыки, – усмехнулся Харкон. – Как же ты сейчас похожа на свою мать...
– Нет, – отрезала Серана, – потому что я тебя не боюсь!
– А ты, – вампир повернулся ко мне. – Тебе я обязан за ту ненависть, что вижу во взгляде своей дочери.
– Ты сам виноват, – спокойно ответил я. – Эта ненависть рождена твоими поступками и амбициями. Ты собирался убить её.
– Не такая большая цена за процветание нашего рода, – сказал Харкон. – Даю тебе последний шанс – отдай мне лук Ауриэля, и я тебя пощажу.
– Чтобы ты навредил Серане? – оскалился я, поднимая меч. – Никогда!
Вампир покачал головой и глухо произнёс:
– Тогда моя дочь и правда потеряна, раз впустила в свою жизнь смертного.
Мне надоело.
– Fus! – рявкнул я, и Харкона отбросило назад. Он упёрся спиной в колонну, затем встряхнулся, зарычал и расправил крылья.
Посмотрим, по зубам ли тебе драконья шкура.
– Mul Qah Diiv!
Эфемерная броня цвета драконьего пламени окутала мои доспехи и пробудила во мне силу, присущую древним ящерам.
Последняя схватка началась.
Я честно не понимал, почему нельзя убить Харкона обычным оружием, когда он уязвим для огненного дыхания или моих когтей и клыков в форме зверя. Зачем использовать лук Ауриэля, если всё можно сделать намного проще. Серана говорила, что её отца боятся даже вампиры, что он слишком опасен, безумен... В разгаре боя я понял, почему. Когда Харкон получил несколько тяжёлых ранений, он закрылся энергетическим щитом, который не пробивали ни заклинания, ни простое оружие. Тогда я бросил меч, натянул тетиву лука и выстрелил, пока противник не успел восстановить силы. Вампира ошпарило солнечным светом – особой магией реликвии Ауриэля.
– Нет... – с неверием выдохнул Харкон, обрушившись на колени. – Серана... я ведь... твой отец!
Она не остановила меня. Я снова положил стрелу на тетиву, прицелился и отпустил. Солнечный свет яркой вспышкой впечатался вампиру сердце, и он сгорел, оставив после себя лишь кучку тёмного дымящегося пепла.
– Дело сделано, – тихо сказала девушка, когда я опустил лук.
– Дело сделано, – повторил я.

Следующую неделю вся Стража Рассвета отмечала великую победу над злобными монстрами, даже не смущаясь того, что в их компании находилась последняя дочь клана Волкихар... не считая Валерики. Обдумав своё положение, Серана решила остаться с охотниками, пока они согласны её терпеть.
– Ну, что дальше? – весело спросила она, отыскав меня в стороне от шумной компании стражей, обосновавшейся в палаточном лагере под стенами форта.
Я проследил за тенью Дюрневира, пролетевшей по траве, и повернулся к Серане. Она не возразила, когда я приобнял её за талию.
– Даже не знаю, – мурлыкнул я, посмотрев в её глаза. – Ты вампир, я оборотень и Страж Рассвета... Я должен убивать таких, как ты... – Девушка изогнула бровь, как бы спрашивая, к чему я клоню, и мои губы растянулись в довольной улыбке. – Может, поженимся?

(с) Гончарова Аня (Чайная Луна), 2019 г.