Луна, я так и знала что ты оценишь птицу-бактериофага. И, кстати, меня озаботила судьба унитаза нежно-розового цвета. Надо что-то придумать, чтобы он уцелел.
*** Тук… Тук, тук… Тук, тук, тук… Тихий слабый треск раскалывающейся скорлупы. Мягкий стук упавших половинок, и не столь давно установившуюся тишину величественного дворца в Лихолесье разорвал ужасающе-скрипучий, отвратительно-визгливый и настойчиво-ввинчивающийся в уши петушиный крик.
В огромной спальне, на огромной кровати с открытым балдахином, странно дёрнулась при первых звуках невыносимого кукареканья, хозяйка дворца, а по совместительству королева Луна, и просто натянула на голову огромную подушку.
— Ничего не хочу знать, — спросонья буркнула она, натягивая поверх ещё и одеяло. На полминуты во дворце опять воцарилась сонная тишина, но…
— Ку-ка-ре-ку!!!
— О, Эру! Откуда во дворце такое банальное произведение природы, как петух обыкновенный? Да ещё и со столь противным голосом? — заворочалась Луна. — Ку-ка-ре-ку!!! — ещё громче и настойчивее. — Ку-ка-ре-ку!!!
— Нет, это невозможно терпеть! Вот подзаборный выползень!
Ровно на десять минут во дворце снова воцарилась тишина, но только Луна снова успела провалиться в блаженные объятия Морфея, как…
Мгновенно взметнувшийся вихрь из одежды - Луна магией напялила на себя одежду- и громко хлопнувшая дверь. А по дворцу всё разносилось:
— Ку-ка-ре-ку!!! Ку-ка-ре-ку!!!! Ку-ка-ре-ку!!!!!
Ну, кто бы сомневался, что причина не запланированной побудки обнаружится именно в покоях наследницы Евы, куда ночью были подселена и незапланированная обитательница - Астильба? Сил на то, чтобы растаскивать этих шебутников по разным комнатам, к моменту их успокоения, не было уже ни у кого.
В спальне Евы, Луне открылась просто потрясающая картина. После замечательного хрипа с одной из дополнительных кроватей в неё полетела подушка. А, нет, не в неё - выше. Метким ударом сбив с верхней балки над дверью нечто. Это нечто оказалось попугаем. Несколько нестандартным, но попугаем. Огромный Какаду, чьё оперение радовало всеми цветами радуги. Птичка шмякнулась на пол у ног невыспавшейся Луны, вскочила на ноги, встряхнулась, встопорщив и распушив все свои перья, открыла клюв и…
— Ку-ка-ре-ку!!! Ку-ка-ре-ку!!!
Вопль больно ввинтился в уши Луны и она уже начала доставать меч, чтобы изничтожить это недоразумение, когда всё с той же кровати послышалось:
— Барук казпад ссиишаа!
Вопли смолкли, какаду несколько раз сложил и разложил свой впечатляющий гребень, пригладил перья и споро вспорхнул на прикроватный столик, где устроился на импровизированном насесте. Две половинки непонятно чего, валяющиеся рядом, подскочили и соединились вокруг птицы. Образовавшееся перламутровое яйцо играло в свете разгорающегося рассвета различными матовыми цветами, варьирующимися от синего до фиолетового, и от фиолетового в розовый и полыхающий алый.
— Астильба! Если эта пакость так будет вопить на следующий день, я тебя сама убью, пф-ф, — послышалось уже с постели Евы.
— Ева, солнце моё ясное, — послышалось с той кровати, с которой прилетела подушка и слышалось бормотание по-гномски. — Если ты меня убьёшь, вы эту пакость вовек не заткнёте!
— Я заткну…
— Ха…
Луна оглянулась. Невероятно, но у ВСЕХ шкодниц были закрыты глаза. Создавалось впечатление, что они разговаривали, даже не просыпаясь!
— Астильба, раз ты мне это подарила, то ты просто обязана научить меня паре фраз на гномском, чтобы я могла с этим управляться! А уж тогда тебя и пристукнуть можно будет. Без вреда окружающим… ммм… а-аа-ооо, — зевнула Ева, перевернулась на другой бок и ещё больше укуталась в кокон из одеяла. В комнате снова воцарилось сонное сопение.
***
Первое, что увидела, пришедшая в себя Астильба, которая уже который день гостила в лихолесском дворце - это неописуемое выражение лица лихолесской королевы Луны, разгоняющей стайку огненных саламандр.
— Ох, и что мы ещё натворили? — спросила Астильба у балдахина своей кровати.
— Вы, Астильба, — послышался язвительный голос Луны, — для начала, вместе с моей дочерью, умудрились взрастить в наших теплицах хищную кусачую лиану, которая переловила всех садовников, после чего вы всей компанией, чтобы поймать вами же созданную лиану, умудрились навзрывать гномской взрывчаткой в саду три огромных котлована. Заполнили их заговорённой водой, превратив их в небольшие озерца. Откуда теперь периодически выныривают русалки…
— А, кхе, кхе… — послышалось слева — Ева проснулась.
— И создать самостоятельное болото. Дальше вы переместились в наш небольшой охотничий домик и устроили дебош уже там. По словам присутствующих при этом эльфов, вами была организована беспрецедентная охота на мольных феек, притаившихся на чердаке. В результате мольных феек там больше нет, впрочем, как и чердака. Верхний этаж затопило пришедшее за вами из нашего лихолесского дворца, болото, вместе с той самой лианой, которую оно таки поймало.
— ОЙ-ёй-ёй… — Астильба схватилась за голову.
— И вы ничего умнее не придумали, как перенестись в обратно во дворец. Болото с лианой последовало за вами. И ваши шаловливые ручки (или Евины?) не придумали ничего проще отделаться от навязчивого спутника, как призвать стаю огненных саламандр для его осушения. В результате болото с лианой оккупировали синюю гостиную и отказываются её покидать. А стайка огненных саламандр в этой же гостиной устроилась в камине, организовав там гнездо! Астильба спрятала голову под подушкой, ей было стыдно. Очень…
Болото с лианой спелись и долго не поддавались ни на какие уговоры. Как ни странно, но Ева общалась с ними каким-то непостижимым для всех остальных образом. Но, в конце концов, их удалось уговорить перебраться на постоянное место жительства в один из уголков дворцового парка при условии, что Ева с Астильбой создадут ещё одну лиану — или лиана? Пару, в общем, уже имеющейся.
Две макушки долго чесались шаловливыми ручками своих хозяек при попытке вспомнить, что же они тогда творили, но требуемое через три дня всё-таки было создано, и лихолесский дворец был частично освобождён от нештатных заселенцев.
Саламандры покидать насиженное место отказались наотрез. Синяя гостиная переименовалась в огненную. Луна незаметно косил взглядом, ибо саламандры тоже были с подвыподвертом. Обычная саламандра (сама по себе редкость несусветная) — это просто огненная ящерица, а эти с прозрачными крылышками и летающие.
— Астильба, а Вы случайно не подскажите, что это с утра такое было? — вкрадчиво поинтересовалась Луна.
— А?
Луна просто ткнула пальцем в яйцо. Астильба покраснела.
— Не без того… не без того… Но всё-таки, что это за…
— Да ничего особенного, мама! Это просто очередные успехи Астильбы в артефакторике и механике…
В наказание за свои выходки пара веселых безобразников была отлучена от вольной жизни и отправлена в дворцовый парк сажать деревья. Ева и Астильба с горестными лицами, без малейшего участия магии, рыли лопатами ямы и тяжко вздыхая, сажали в них деревья.
Я боюсь, что когда-нибудь они наколдуют василиска, который поубивает всех взглядом! Август, колесо - полная Луна. Снится, я бегу по лесу одна... Впереди туман, позади туман, тишина вокруг, тьма и белизна...
Следующая часть приключений относится целиком к Луне.
***
В одно недоброе утро Луну разбудила торжественная музыка марша. Выглянув в окно она увидела маршировавших строем петухов. Это произвели на неё воистину неизгладимое впечатление. Она даже, вначале подумала, что её посетил страшный гномский зверь, о котором в своё время упоминала Ардео, под названием… как там она её называла… а-а-а… «беллотчка».
Кстати, у бедных птичек выработался стойкий эффект от марша. Любая достаточно мелодичная музыка заставляла их строиться ромбом и дефилировать мимо окон лихолесской королевы. Уж что Луна ни делала - не помогало… Правда, спустя неделю к Луне прибыл некий деловой партнёр с Востока, а тот, узрев шествие петухов, пришёл в полный восторг, и стал уговаривать Луну продать ему столь музыкальных пташек за любые деньги.
Луна не стала обнимать потенциального покупателя с криком «Спаситель мой!», поскольку к тому времени у неё шествия петухов уже в печёнках сидели, а очень и очень долго торговалась с видом того, что делает деловому партнёру величайшее одолжение и содрала с впечатлённого покупателя максимально высокую цену… Несколько куриц спешно высиживали новые яйца, а Ева и Астильба уже планировали, как будут изменять их внешность. Креативность некоторых предложений зашкаливала. Однако Луна не торопилась остужать их пыл. Глядишь, в очередной раз на каком-нибудь деловом партнёре можно будет подзаработать.
Подросшие петухи…запели, и теперь Луну каждое утро будили песни из гномского застольного репертуара. Гномский хор получился… ну просто зашибись. Изящные, мелкие и пёстрые декоративные петухи, из клювов которых вырывались брутальные мужские басы, кого угодно могли вогнать в когнитивный диссонанс…
Луна рвала и метала, но потом постепенно увлеклась. Особенно её забавляла реакция вновь прибывших посланников, не знавших о «чудных птичках», и нервно озиравшихся по сторонам, пытаясь предугадать: с какого же направления их будут атаковать нетрезвые гномы.
***
В светлом, светлом дворце. В самом защищенном дворце. Самая искусная, хитрая и проницательная эльфийская королева, пыталась выпить чашку чая. Но мешал ей пронизывающий душу крик. Будто ржавой железякой по стеклу. Или в самом крайнем случае на песни назгулов похоже. Они в День рождения Саурона, когда насосутся, также воют.
- Да сколько можно! – чашка с грохотом приземлилась на стол, и божественно вкусный напиток разлился по белоснежной скатерти.
А во дворе, точнее саду, выводил свои песни злоумышленник. Он неровно дышал к местным поющим петухам. Конечно, петухи были прекрасны, ими все восхищались, но Луна точно не ожидала ТАКОГО жениха у порога. Жар-птЫц Гэндальфа, непонятно, когда заметил её великолепных петухов, и уже несколько месяцев продолжал свою осаду. Сначала Жар-птЫц просто пробирался в сад, и оккупировав одно из деревьев наблюдал за петухами. Те, будучи отнюдь не дураками, сразу поняли, что рядом опасность и старались спрятаться. Эльфы Жар-птЫца поймать не могли. Луну эта горящая скотина несколько раз чуть не поджарила, испортив уймищу царственных одеяний. Деревья в саду так же стали выглядеть как после пришествия пьяного Моргота.
Не так давно, после того времени как Жар-птЫц запел, Луна решила, что прекрасно проживет без поющих петухов. Но петухи были категорически с этим не согласны.
Во-первых, они были традиционной ориентации, как, впрочем, их отцы, и деды, и многие пернатые предки. Их девочки (куры) систематически несли яйца. Быть вместе с извращенцем Жар-птЫцем они не желали категорически. Их истеричное «К-к-к-укареку!» с разной интонацией и протяжностью передавало все, что они думали об идее Луны.
И во-вторых, петухи сильно нервничали, когда рядом с ними что-то горело.
- Так продолжаться больше не может, - Луна заимела неэстетичные синяки под глазами. В самый неподходящий момент дня или ночи, Жар-птЫц начинал петь. И петухи не ловились. А заклинания тишины не действовали на Жар-птЫца Гендальфа.
«Гендальф! Призовите своего Жар-птЫца и не отпускайте в сторону моего дворца. Это исчадие ада поет, гадит и домогается моих поющих петухов. А они - мальчики и большие противники таких отношений. Подобных извращенцев магические поющие петухи еще в яйце заклевывают. Не примите на свой счет…».
Письмо было длинным и прочувствованным, отвозил его курьер. Быстро и косясь в сторону сада. Ответ пришел в тот же вечер.
«Ваше эльфийское высочество! Вы так обрадовали старика своим письмом, не забываете, значит. Спасибо, что присматриваете за Жар-птЫцем, а то он последние сто лет что-то загрустил. Согласитесь, чувство любви так прекрасно. Присмотрите за Жар-птЫцем, его и кормить надо всего-то два раза в день. И поет душевно…». И все в таком духе.
Гендальф оставил Луну наедине с её проблемой.
Луна подошла к окну и наблюдал дивную картину, как один из её петухов клювом и лапами держится за беседку, а Жар-птЫц пытается утянуть его в свадебный полет. Рядом стоят невесты петухов, но они были не столь прекрасны и внимания Жар-птЫца не привлекали.
- Хуже некуда, - Луна села в кресло и достала здравур.
- Ваше высочество! – рядом появился один совсем молодой эльф, который своим рвением к выполнению заданий и уже пару раз заставлял Луну неожиданно опрокидывать на себя поочередно чай, вино и здравур. Луна подобралась,- Ты, что-то хотел? – эльф закачал согласно головой и вцепился в свою шевелюру.
- Так приехал курьер, передал письмо и питомца. – Взяв протянутый листок, Луна узнала почерк Гэндальфа и написанное всего одно слово: «Присмотри».
Из сада послышался ужасный шум, подскочив к окну, она увидела эпическое сражение двух Жар-птЫцев.
- Ваше высочество, я еще нужен? – Луна оглянулась на эльфа, оценила угрозу и приняла решение.
- Нет, вы - молодец, вам надо отдохнуть и СОВСЕМ ничего не делать, – эльф исчез, а Луна заметила, как её поющие петухи, забравшись на беседку, громко орут и зовут на помощь. Эру, или не-Эру или просто сильного мага.
- Куда бы свалить? – вспомнилось гостеприимное приглашение Королевы-Под-Горой. Решившись, Луна бросилась собирать вещи. Она даже поющих петухов заберет, к Морготу таких ухажеров!
… Правда, Луне пришлось притормозить: оставлять дворец на Еву с Астильбой, она как-то не решилась.
Кстати, у бедных птичек выработался стойкий эффект от марша. Любая достаточно мелодичная музыка заставляла их строиться ромбом и дефилировать мимо окон лихолесской королевы.
ЦитатаАстильба ()
В светлом, светлом дворце. В самом защищенном дворце. Самая искусная, хитрая и проницательная эльфийская королева, пыталась выпить чашку чая. Но мешал ей пронизывающий душу крик. Будто ржавой железякой по стеклу. Или в самом крайнем случае на песни назгулов похоже. Они в День рождения Саурона, когда насосутся, также воют.
ЦитатаАстильба ()
- Куда бы свалить? – вспомнилось гостеприимное приглашение Королевы-Под-Горой. Решившись, Луна бросилась собирать вещи. Она даже поющих петухов заберет, к Морготу таких ухажеров!
Назову Жар-Птыца Дипломом! Август, колесо - полная Луна. Снится, я бегу по лесу одна... Впереди туман, позади туман, тишина вокруг, тьма и белизна...
*** После завтрака Ардео собрала малый совет в большой гостиной, с целью выбора искупительного подарка для Луны, «поскольку у неё сейчас гостит Астильба, и страшно подумать, что моя племянница могла устроить в лихолесском дворце и его окрестностях».
- Итак, для начала мы должны составить список параметров, удовлетворяющих идеальному подарку для Луны. - Ардео села за письменный стол, взяла бумагу и обмакнула перо в чернильницу. – Ваши соображения.
- Он должен быть черным! - выпалила Алекса.
Ардео смерила ее назидательным взглядом и записала предложенное.
- Он не должен быть черным! Не уверена, что во дворце Луны сейчас траур. Скорее там тарарам!
- Тогда розовый!
Дружный смех обрушился на гостиную.
«Фиолетовый» - записала Ардео.
- Это должно быть что-то для её волос. - предложил один из присутствующих гномов.
- И против прыщей! - продолжил другой гном.
«Против прыщей на волосах» - автоматически записала Ардео.
- Это должно быть что-то...эм...необычное!
Тут до Ардео дошло, что происходит нечто из ряда вон выходящее.
- Что за чушь вы тут несёте?!- Ардео пробежала глазами по строчкам, - Я же серьезно просила совета. Так! Вот мое решение – мы дарим эльфам отросток нашей уникальной горной лианы. Из самого Сердца Горы. Пусть эльфы сами придумывают, как с помощью нашей лианы, нужно спасаться от прыщей на волосах!
***
Астильба осторожно выглянула из-за угла экспериментальной теплицы и тут же спряталась обратно, едва не столкнувшись с чем-то зеленым, в этот момент тоже выглянувшим из-за угла. Оказалось, вовремя. Мимо уха пролетело какое-то красное пятно - ядострел хищный кидался своими плодами очень метко, это Астильба ясно усвоила еще в первые дни работы в теплице.
Зеленый апокалипсис (по мнению Астильбы) начался сразу, как она стала работать в теплицах. Первые растительные вражины обнаружились сразу – цапки. Эти маленькие, юркие, незаметные растения с несколькими длинными хваткими отростками на концах буквально заполонили все теплицы. Идешь себе спокойно, задумалась, утратила бдительность, и - цап! В основном «зеленые сволочи», как их обозвала Астильба, хватали за волосы и одежду, иногда даже умудрялись ущипнуть за задницу. Так что Астильба перемещалась около теплиц короткими перебежками, каждый раз тщательно осматриваясь со всех сторон, наученная горьким опытом.
Ева ходила по теплицам спокойно, её взбесившиеся растения почему-то не трогали. Однажды, крадясь по теплице в укромный огороженный уголок, где был ларь с принесенной едой (не бегать же каждый раз на кухню- далеко!), дабы хоть немного поесть бутербродов (зеленые гады не давали сделать и этого, регулярно утыривая сыр и масло с бутерброда), Астильба наткнулся на Еву, сидящую под дверью теплицы и что-то тихо напевающую темно-зеленому кусту дикой люцинии, одному из самых опасных растений. Заметив Астильбу замершую в ступоре, Ева пояснила:
- Ей просто страшно засыпать одной…
А затем снова продолжила монотонное пение. Люциния раскачивалась и тихо шуршала листьями. Астильба подавила желание удрать и осторожно, бочком, пробралась мимо двух странных друзей.
***
Это уже стало привычкой - красться за своею собственной едой, стараясь не наступить на многочисленных зеленых растительных вражин, которые, стоило только небу затянуться тучами, выползали из всех закутков теплицы.
Астильба насторожено огляделась. Сегодня было на удивление тихо, кажется, растения решили передохнуть. Во всяком случае, Астильба на это надеялась. Несмотря на полутьму, дорога до ларя с едой вышла какой-то подозрительно мирной. Астильба даже слегка перепугалась - вдруг это затишье перед бурей? Взявшись за дверцу ларя, Астильба дернула ее на себя. Та не поддалась. Тут послышался тихий шорох - словно кто-то переползал с места на место.
Астильба мгновенно сделала охотничью стойку, прекрасно зная, сколько всякой скользкой зеленой мерзости может таится во мраке и подняла голову… Над ней раскачивался, светящийся в полутьме, огромный зеленый лист.
- Как же так? Это же наша горная лиана? Что она здесь делает? - ошарашено подумала Астильба.
Неожиданно включился свет и Астильба с диким воплем отскочила от ларя, он весь был опутан мерзкими зелеными щупальцами-лианами. А наверху покачивалась на тонком стебельке особо нахальная ветка в обнимку… с палкой колбасы! Её, Астильбы, любимой, жирной, сочной, мясистой колбаски! Которой так приятно чавкать, устроившись на стуле и раздавая щелбаны зеленым покусителям, а временами и покусателям.
- Отдай колбасу, сволочь! - зарычала Астильба. Лиана ответила сердитым шипением и покрепче вцепилась в добычу.
- Не для тебя было припасено, выползень горный! Отдай, кому сказала! - Астильба сделала шаг по направлению к растению, которое продолжало сидеть, любовно прижимая к себе колбасу и всем своим видом говоря: «Было ваше - стало наше!».
Но битве титанов случиться было не суждено. К месту происшествия прибыла Ева.
Узрев эту занимательную композицию: «Астильба и Горная лиана», она, сообразив, что Астильба вот-вот кинется на дрожащее растение, бросился к своей питомице.
- Горяночка, кто тебя обидел?! А… это что? Колбаса? Как, Астильбы?! А ну, брось каку! Немедленно! - сурово потребовала Ева, краем глаза опасливо косясь на Астильбу.
«Горяночка», уличенная в воровстве, издала жалобное шипение и покорно протянула добычу Еве. Та передала колбасу Астильбе, которая осторожно взяла её двумя пальцами и, тяжело вздохнув, посетовала:
- А ведь хорошая колбаска была, крепкая…
Лиана виновато потупился, смущенно шевеля щупальцами и всем своим видом изображая искреннее раскаяние.
- Горяночка не специально! Она просто есть хотела.
- Можно бы было попросить, - непреклонно отрезала Астильба и вновь сердито покосилась на растение.
- И ты бы дала? — скептически произнесла Ева. Астильба недовольно нахмурилась, но вынуждена был признать, что - нет, не дала бы. Её проблемы растительных монстров не волновали. Ева укоризненно вздохнула и снова принялась любовно ворковать над млевшей от внимания питомицей. Астильба постояла немного, но пакостное растение испортило весь аппетит и Астильба решила уйти.
- Астильба, ты в следующий раз принеси и ей колбаски! - окликнула её уже возле дверей теплицы Ева. Астильба неохотно кивнула. Лиана за спиной своей хозяйки ехидно скрутила Астильбе фигу.
На следующий день Астильба прихватила с кухни для «Горяночки» длинную палку самой лучшей колбасы, в знак примирения. Горная лиана, прочно обосновавшаяся на продуктовом ларе, милостиво приняла дар и даже приглашающе распахнула дверцу, предлагая разделить с ней трапезу. Астильба подивилась, как мало нужно растению для счастья и с тех пор, когда была в теплице, ела в компании своего нового друга «Горяночки». Которая, хотя и по большей части безмолвствовала, иногда миролюбиво шипя, но оказалась очень понимающим слушателем.
Другие растения, видимо, под влиянием «Горяночки», тоже практически перестали терроризировать Астильбу, почтительно расступаясь перед ней. Ева рассказала, что горная лиана у них пользуется особым уважением. Астильба подумала и рассудила, что это, наверное, из-за особой противности.
Кажется, королева Лихолесья скоро уйдет в бессрочный отпуск по причине отъезда крыши Август, колесо - полная Луна. Снится, я бегу по лесу одна... Впереди туман, позади туман, тишина вокруг, тьма и белизна...
Кстати, я тут смотрела как-то... предшественника Властелина колец (не помню, как называется ><), где был Трандуил (в этих приколах мог быть моим мужем). Я поняла, почему его тут нет! Я б его убила в первую неделю брака за отвратный характер и заскоки Август, колесо - полная Луна. Снится, я бегу по лесу одна... Впереди туман, позади туман, тишина вокруг, тьма и белизна...
Кажется, королева Лихолесья скоро уйдет в бессрочный отпуск по причине отъезда крыши
Луна, я придумала как тебя спасти Приключения продолжаются...
***
Ева сидела в теплице, её одолевали тяжелые думы. Мысли Евы прервало тихое шипение. Ева огляделась и заметила сидящую на полу «Горяночку», она же небезызвестная Горная лиана.
- Что стряслось? – сразу же спросила Ева.
«Горяночка» деловито придвинула к себе бумагу, взяла в щупальце карандаш и принялась за дело. Закончив, растение оставило рисунок на столе и шмыгнуло в угол. Ева посмотрела на исчерченный лист и моргнула. Посмотрела еще раз - протерла глаза. Ничего не изменилось. На бумаге красовалось изображение двух довольно крупных птиц, навевающие какие-то смутные ассоциации. Вокруг красовались сердечки.
- «Горяночка» … Это то, о чем я думаю? - прошептала Ева.
Из-за ларя с едой раздался мечтательный вздох.
Ева поняла, что ей совершенно определенно необходимо выпить. Ещё неясно чего хочется выпить, но выпить надо обязательно. А еще - что проблема двух Жар-птЫцев взбудораживших весь лихолесский дворец - может быть решена. Потому что романтичная «Горяночка», влюбленная аж в двух Жар-птЫцев сразу… способна на все.
***
Жар-птЫцев также одолевали тяжелые думы. От этого у птЫцев даже пропал голос. В конце концов, птЫцы не выдержали спрятались где-то в глубине сада, твердо решив привести мысли в порядок.
Причиной такому поведению служил неожиданный визит некого гибрида растения и птицы, представившегося Горяночкой. Эта самая Горяночка произвела на птЫцев самое что ни на есть неизгладимое впечатление. Кроме восхваления красот самих птЫцев, и прочих комплиментов их уму и сообразительности, по уши... нет, по междоузлия влюбленное растение еще и читало им стихи собственного сочинения. Жар-птЫцам, впрочем, нравилось. Они вообще были весьма падкими на лесть натурами. Кроме того, Горяночка, вне всякого сомнения, обладала на редкость романтичным характером… но вот её полу-растительное происхождение Жар-птЫцев несколько напрягало. Поэтому Жар-птЫцы мучились нелегким выбором - безответная любовь к поющим петухам, или новая любовь?
***
Еве всю ночь снились какие-то несуразные сны. Она бегала по лесу почему-то в пижаме и босиком, хихикающие оборотни тянули к ней из кустов гладкие щупальца, а на деревьях были развешаны палантиры, показывающие Гендальфа. Он прихлебывал здравур и рассказывал о сезонных миграциях Жар-птЫцев. Ева ужасалась тому, сколько же он выхлебал. Так ведь можно успокоиться навсегда и стать белой монументальной статуей! Почему-то больше всего Еву пугало, что статуя выйдет слишком большой и не поместится на её гардеробе. Где-то на этой панической мысли Ева проснулась от жуткого грохота и выглянула в коридор с мечом в руках.
По коридору, почему-то скачками, даже не пытаясь взлететь, носились оба Жар-птЫца, круша все на своем пути. Следом за ними, источая все самые благонамеренные порывы своей души одновременно, вприпрыжку скакала Горяночка, размахивающая какой-то простыней. ПтЫцы, явно непривыкшие к подобному обращению, яростно шипели и фыркали.
Ева немного успокоилась и убрала меч в ножны. Орочий налет на дворец отменялся. Самое большое - поцарапанные и покусанные Жар-птЫцы. Впрочем, так и надо этим гадким птЫцам, может это немного сбавит их певческий пыл.
А Горяночка, тем временем, сидела без малейших признаков повреждений, на подоконнике в разгромленном коридоре, окруженная тарелками с запретными ей пирожными эклерами (растительный диатез!). Находчивая Горяночка читала с подвывом стихи…и по очереди скармливала эклеры закутанным в асбестовые простыни Жар-птЫцам, у которых в пределах видимости были лишь озадаченные физиономии, постепенно делающиеся все злобнее и злобнее. В дальнем конце коридора показалась бегущая, спотыкающаяся и заспанная Астильба. Полуодетая, но тоже с мечом в руках. Астильба притормозила, посмотрела на развернувшуюся перед ней сценку и расхохоталась:
- Что это на них нашло? - она кивнула в сторону на подоконника.
- Ну, скоро весна. Пора цветения и любви... - ответила Ева.
- Ева, вообще-то весна не скоро, - напомнила Астильба.
- Ну, значит зима - пора цветения и любви. Понимаешь, Астильба, Горяночка поняла, что личная жизнь… она такая личная. Пока сам для нее не поработаешь - не изменится. И романтика ей в помощь.
- Опачки, ничего себе романтика, - съехидничала Астильба, - а ничего что у птичек от асбестовых простынь уже шеи не поворачиваются, а даже ноги с полуприсяду не разгибаются. Выглядят как жертвы физ-тренировок, или человеческие уркаганы в процессе присядки.
- Астильба, не буду тебя спрашивать откуда у тебя такие интересные познания о человеческих уркаганах…
- И не спрашивай. Лучше посмотри…
А смотреть было на что.
Жар-птЫцам удалось сбросить асбестовые простыни, и они тут же попытались удрать. Но, одновременно спрыгнув на пол, поскользнулись на эклерах эклеры, выпавших из миски, и синхронно проехались по полу, врезавшись в стену.
Под громкий хохот Евы и Астильбы, Жар-птЫцы смогли наконец, вспорхнуть на подоконник соседнего окна и с пробуксовкой вывалится в сад. Ева и Астильба с интересом смотрели на разворачивающееся в саду действие.
Жар-птЫцы не любили бегать, им больше нравилось сидеть и ничего не делать, либо петь. Они вообще считали, что все, кто постоянно бегают- идиоты, а они сами, никогда в жизни не будут этим заниматься. И вот сейчас, они делал то, на что не надеялись- бежали. Бежали так, как ещё никогда в жизни, причём этому были удивлены все, ибо Жар-птЫцы в общем-то могли и взлететь.
Заприметив толстое дерево, Жар-птЫцы побежали к нему, устроив с Горяночкой гонки вокруг него. Бег закончился достаточно быстро, так как уже на третьем круге, Жар-птЫцы настолько вырвались вперёд, что не только умудрились быть впереди, но и оказались сзади, врезавшись в Горяночку.Тут наконец-то Жар-птЫцы вспомнили что они всё- таки птЫцы и взлетели… вместе с Горяночкой, зацепившейся за их лапы.
До-о-олго Ева и Астильба провожали взглядом улетавший странный тандем, пока он не растаял в небе, ставший неразличимым даже для зоркого эльфийского взора.
Когда Ева и Астильба отвернулись от окна в сад они обнаружили, что за их спинами стояла королева Луна и с мрачным удовольствием смотрела в небо:
— Доброе утро, ах какое же доброе утро,- произнесла королева. – Пойду напишу Гендальфу о любовных… э-э-э… сезонных миграциях Жар-птЫцев.
Ева поняла, что ей совершенно определенно необходимо выпить.
Во, во, я так себя периодически чувствую!
ЦитатаАстильба ()
Бежали так, как ещё никогда в жизни, причём этому были удивлены все, ибо Жар-птЫцы в общем-то могли и взлететь.
ЦитатаАстильба ()
за их спинами стояла королева Луна и с мрачным удовольствием смотрела в небо: — Доброе утро, ах какое же доброе утро,- произнесла королева. – Пойду напишу Гендальфу о любовных… э-э-э… сезонных миграциях Жар-птЫцев.
Ааааааааа Август, колесо - полная Луна. Снится, я бегу по лесу одна... Впереди туман, позади туман, тишина вокруг, тьма и белизна...
- Ну, скоро весна. Пора цветения и любви... - ответила Ева.
- Ева, вообще-то весна не скоро, - напомнила Астильба.
- Ну, значит зима - пора цветения и любви.
Потом я обеспокоилась за судьбу Гендальфа и участь гардероб Евы :
ЦитатаАстильба ()
...на деревьях были развешаны палантиры, показывающие Гендальфа. Он прихлебывал здравур и рассказывал о сезонных миграциях Жар-птЫцев. Ева ужасалась тому, сколько же он выхлебал. Так ведь можно успокоиться навсегда и стать белой монументальной статуей! Почему-то больше всего Еву пугало, что статуя выйдет слишком большой и не поместится на её гардеробе. Где-то на этой панической мысли Ева проснулась...
